Три этажа советской дипломатии

Андрей Мартынов

Михаил Мельтюхов.
Красная армия и несостоявшаяся революция в Германии (1923 г.).– М.: АИРО-XXI, 2013.– 216 с.

Исследователи советской внешней политики обратили внимание на ее многоуровневость. Она основывалась на собственно дипломатических отношениях, торговле и контактах с родственными партиями. Нередко каждый из этих уровней мог противоречить одному, а зачастую двум остальным. Традиционная дипломатия не гарантировала нормального экономического обмена, а торговые связи не всегда означали столь же тесные партийные узы. Так, отсутствие дипотношений не мешало торговле Советского Союза с США, а антиправительственная деятельность и вмешательство во внутреннюю политику Великобритании посредством помощи левым партиям привели к разрыву официальных отношений между двумя странами и существенно затруднили торговлю.

Подобные противоречия были характерны и для советско-германских связей 20-х годов минувшего века. Парадокс: две страны-изгоя, выброшенные на периферию европейского политического процесса, наладили довольно приличные двусторонние дипломатические и тесные торговые отношения, которые не входили в серьезные противоречия с деятельностью местной просоветской Компартии. И неожиданно Советский Союз решает поддержать переворот в Германии, рискуя в случае неудачи потерять своего единственного потенциального союзника в Европе.

Книга московского историка Михаила Мельтюхова реконструирует причины и этапы так и не состоявшейся интервенции.

В конце 1922 года Германия, находящаяся после поражения в Первой мировой войне под жестким финансовым прессом, просила державы-победительницы реструктуризировать репарации и ввести пятилетний мораторий на их выплаты. В ответ на просьбы Берлина в январе следующего года Франция и Бельгия оккупировали Рейнскую область. В Германии начался системный кризис, который позволял при достижении блока между немецкими коммунистами и социал-демократами организовать переворот в стране.

Однако очень скоро Советский Союз отказался от военного вмешательства.

Почему интервенция не состоялась? Тому было несколько причин. И не только провал переговоров коммунистов и социал-демократов («социал-предателей», или «социал-фашистов», как их называли в СССР). Сохранялась опасность перерастания отдельной операции в полномасштабную войну с несколькими государствами (вовлечение, в частности, в конфликт Польши одновременно вовлекало в войну и ее ключевого союзника – Францию). Также отсутствие общей сухопутной границы предполагало разрешение коридора на транзит оружия и войск с одной из третьих стран. А если учитывать, что Польша и республики Балтии не были заинтересованы в усилении СССР, то проведение переговоров было бы более чем проблематичным.

Но, как представляется, главной причиной была слабость Красной армии. Мельтюхов приводит много архивных документов, свидетельствующих о нехватке различных типов обмундирования, вооружения и боеприпасов, необходимых для активных действий. О каком наступлении можно было говорить, если армия испытывала дефицит обуви (385 000 пар), на частичное покрытие которой выделялись «спорные 20 000 пар чиненой обуви, приобретенной в Германии, о которых до сих пор не закончилось судебное дело с Германией». Да, можно наступать и босиком, но что делать, если из 2346 орудий калибра 76-мм 1-625 было неисправно? Еще хуже обстояло дело с горными пушками данного калибра: 164 боеготовых и 590 – нуждающихся в ремонте.

Думается, подобная слабая боеспособность была следствием Гражданской войны. Проигравшие ее Белые армии не только сорвали планы немедленной мировой революции, но и нанесли большевикам такой урон, что и спустя несколько лет после окончания боев они были не способны к активной борьбе. Последний дар белогвардейцев предавшей их Европе.