airo-xxi.ru

  • Увеличить размер
  • Размер по умолчанию
  • Уменьшить размер
Home О нас пишут Александр Рабинович. Большевики у власти. Первый год советской эпохи в Петрограде.

Александр Рабинович. Большевики у власти. Первый год советской эпохи в Петрограде.

rossistorРОССИЙСКАЯ ИСТОРИЯ. 2009. № 4.

Александр Рабинович. Большевики у власти. Первый год советской эпохи в Петрограде. Пер. с англ. И.С. Давидян. М.: АИРО-ХХI; Новый хронограф, 2007. 624 с.

Новая книга Александра Рабиновича, про­фессора университета штата Индиана (Блу­мингтон, США) была выпушена почти одно­временно на английском и русском языках. Имя профессора Рабиновича хорошо известно специалистам по истории Российской револю­ции 1917 г. Бго первая книга была посвящена Июльскому кризису. В 1976 г. была издана но­вая книга «Большевики приходят к власти». Эти исследования сразу же привлекли внима­ние специалистов, сейчас без них нельзя обой­тись ни одному исследователю истории рево­люции. Неудивительно, что во время «пере­стройки» они были в числе первых зарубежных исследований по истории России XX в., кото­рые были переведены и изданы в СССР.

В центре внимания Рабиновича - партия большевиков; подобно ряду других историков он предлагает «большевикоцентричную» кар­тину революции. Но тщательное исследование источников позволило ему по-новому понять и описать деятельность партии. Многие его пред­шественники - и историки, симпатизировавшие Октябрю, и тс, кто его обличал, — описывали большевистскую партию как монолитную ор­ганизацию, спаянную железной дисциплиной и руководимую волей вождя. Рабинович же убе­дительно показал, что действия партии в Петро­граде порой определялись конфликтами между различными группировками, когда, например, Петербургский комитет и Военная организация бросали вызов Центральному комитету партии. Подобный подход отличает и новую книгу аме­риканского исследователя. Автор тщательно реконструирует сложные отношения внутри партии, убедительно показывая, что ив 1918 г. большевиков нельзя представить какой-то «стальной когортой», послушной воле вождя, хотя действия Ленина не раз оказывали опреде­ляющее воздействие на развитие событий.

Однако новая книга основывается на прин­ципиально иной источниковой базе. Показа­тельна история этой работы: к началу 1990-х гг. книга была уже практически завершена, одна­ко автор не был ею удовлетворен, ведь если ис­следовать события 1917 г. можно было, осно­вываясь на материалах периодической печати, то для изучения следующего года роль этого источника резко уменьшается ввиду усиления цензуры и закрытия оппозиционных изданий большевиками. Однако как раз в это время две­ри российских архивов, лишь приоткрытые ра­нее для исследователей, распахнулись относительно широко, и Рабинович на годы отложил публикацию книги, обратившись к работе в ар­хивах. Он собирал материалы в Государствен­ном архиве Российской Федерации, Российском государственном архиве социально-политиче­ской истории, Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга, Центральном госу­дарственном архиве историко-политических до­кументов Санкт-Петербурга, в Ленинградском областном архиве в Выборге, Российском госу­дарственном архиве Военно-морского флота, Центральном государственном архиве литера­туры и искусства Санкт-Петербурга. Централь­ном архиве Федеральной службы безопасности Российской Федерации, Архиве Управления Фе­деральной службы безопасности по Санкт-Пе­тербургу и Ленинградской области, Отделе ру­кописей Российской Национальной библиотеки. Всего использованы материалы, находящиеся в 125 архивных фондах. В книге используются также материалы Национального архива Вели­кобритании и трех архивохранилищ США.

Обратимся к содержанию монографии. Ра­бинович реконструирует ход переговоров о со­здании «однородного социалистического пра­вительства». Он показывает, что порой боль­шинство членов ЦК большевиков выступало против позиции Ленина и Троцкого. Однако их готовность идти на компромисс уменьшалась из-за жесткой антибольшевистской позиции, пона­чалу занятой руководящими центрами меньше­виков и эсеров. Позже, по мере того, как про­тивники большевиков терпели военные пораже­ния, меньшевики и эсеры выдвинули более реалистичные предложения, однако в этой ситуа­ции Ленин и его сторонники опирались на бес­компромиссный настрой масс. Но и в этой ситуа­ции ЦК большевиков, несмотря на давление Ленина, выступал за продолжение переговоров о создании нового правительства. Для давления на ЦК Ленин апеллировал к Петербургскому комитету большевиков (ПК), который был на­строен очень радикально.

Страницы книги, посвященные так называе­мым «умеренным большевикам» (Л. Каменев, Ю. Ларин, В. Ногин и др.), читаются с большим интересом. Автор, например, показывает, что «умеренные», получившие большинство на вы­борах во Временное бюро фракции большеви­ков в Учредительном собрании, использовали политический ресурс этой структуры, бросая вызов Центральному комитету партии и Сов­наркому. Необычайно важны наблюдения автора, касающиеся «этатизации» партии больше­виков. На какое-то время не Центральный ко­митет, а Совет народных комиссаров превра­тился в тот центр, в котором генерировались важнейшие политические решения. И на местах партийные организации, посылавшие своих ак­тивистов в государственный аппарат, Советы, Красную гвардию, порой прекращали работу. При этом они порой даже не информировались о важных политических решениях. Процесс со­здания «партийного государства» не был пря­мым, ему предшествовала фаза ослабления пар­тии, за которой после захвата власти остава­лись, по мнению многих большевиков, лишь агитационные и пропагандистские функции.

При этом некоторые большевики осозна­вали уход партийных активистов во власть как серьезную опасность, они хорошо помнили, что в 1917 г. власть фактически поглотила более массовую партию эсеров, что послужило одной из причин политического поражения этой пар­тии. Правда, уже весной 1918 года принимались решения о превосходстве партийных органов над советскими, однако воплотить их в жизнь удавалось не фазу. Рабинович справедливо свя­зывает подобную динамику складывающейся политической системы с политической культу­рой многих партийных активистов, которые первоначально не были заинтересованы в ин-ституционализации руководящей роли партий­ных органов. Острые политические дискуссии, в ходе которых ПК и другие комитеты порой противостояли ЦК, также влияли на конструи­рование власти.

Весьма любопытны и страницы исследова­ния, посвященные «временному» переезду пра­вительства в Москву. Так, руководители петро­градских большевиков были возмущены тем, в каком состоянии центральное правительство оставило город. Показательно, например, что ВЧК вывезла в Москву следователей и архив, парализовав тем самым следствие по делам за­ключенных, оставленных в тюрьмах. Крайне интересны разделы книги, посвященные осо­бенностям взаимоотношений большевиков и левых эсеров в Петрограде. Автор убедитель­но показывает, что в северной столице сотруд­ничество двух партий было более конструктив­ным, чем в Москве, их взаимодействие было решающим условием выживания новой власти в регионе. Не последнюю роль играло и то об­стоятельство, что левые эсеры в условиях крайнего дефицита кадров направляли партий­ных функционеров для работы в складываю­щихся структурах власти и управления Север­ной коммуны. При этом влияние левых эсеров значительно превышало их численность, что в значительной степени объясняется энергичной деятельностью комиссаров, представлявших партию, прежде всего П. Прошьяна (комиссар внутренних дел) и Н, Корнилова (комиссар зем­леделия). На структурирование власти в Пет­рограде влияло и то обстоятельство, что если в Москве многие народные комиссары-больше­вики с подозрением относились к областным образованиям и всячески стремились ограни­чить их власть, то руководство левых эсеров, поддерживая различные проявления федера­лизма, одобряло независимые акции Северной коммуны.

Вместе с тем, Рабинович не считает общую политику партии левых эсеров прагматичной и выверенной. Одна из глав носит название «Са­моубийство левых эсеров». Действия партии в июле исследователь в целом рассматривает как попытку оказать давление на большевистский Совет народных комиссаров, чтобы заставить его изменить политику. В то же время он выяв­ляет и те нечистоплотные приемы, с помощью которых руководство большевиков обеспечи­вало себе политическое преимущество. Так, подлоги и фальсификации отличали выборы делегатов на V Всероссийский съезд Советов.

Используя интересные архивные материа­лы, исследователь существенно уточняет кар­тину складывания советского репрессивного аппарата. Он показывает, что карательные ор­ганы формировались в результате очень се­рьезных конфликтов и дискуссий между боль­шевиками и левыми эсерами, а также между различными группами среди партии большеви­ков. Постепенное «сползание» в «красный тер­рор» в Петрограде и некоторых других городах было обусловлено прежде всего нарастанием страха в сильно ослабленных местных больше­вистских руководящих центрах, давление же со стороны Ленина, убийства Володарского и Урицкого и, наконец, покушение на Ленина не играли первостепенной роли. Так, уже в конце июля ПК решительно высказался за расшире­ние политических репрессий; принимались ре­золюции, требовавшие «массового террора». Фактически политика «красного террора», включавшая практику взятия политических за­ложников, проводилась и до его официального объявления. Активность ПК по развязыванию террора способствовала укреплению его роли в системе городских органов власти.

Интересна глава, посвященная организации празднования годовщины большевистского Октября в Петрограде. Автор убедительно по­казывает, что эта важная акция служит своеоб­разным индикатором изменения системы вла­сти в городе. При подготовке к празднованию явно прослеживалась тенденция к централиза­ции управления в городе. В частности, отмеча­лось уменьшение влияния районных Советов и увеличение роли партийных комитетов, хотя структурные противоречия между Советами и партийными комитетами, между городскими и районными властями продолжали существо­вать. Возможно, в этой главе исследователю следовало бы упомянуть о сложившейся в горо­де традиции революционных праздников и о влиянии политической топографии города на их проведение.

Книга профессора Рабиновича необычайно привлекательна и научной честностью автора. Это проявляется как в подборе и интерпрета­ции источников, так и в отношении автора к изучаемым проблемам. Он не раз признает, что даже после многих лет работы с источниками не может дать ответа на некоторые важные во­просы. Это, например, относится к роли Петро­градского Военно-революционного комитета, который на какое-то время стал неким «госу­дарством в государстве», превратившись в глав­ный орган власти в столице (в книге показано, что ВРК принимал важные политические реше­ния без согласования с Совнаркомом и ЦК боль­шевиков). Непроясненным остается и вопрос о том, почему левые эсеры, какое-то время располагавшие большинством в объединенном ВЦИК, не использовали его для реорганизации Совнаркома. Наконец, специального изучения заслуживает деятельность «умеренных» боль­шевиков, прежде всего Л. Каменева.

Книга убедительно опровергает суждения о том, что история российской революции изуче­на «вдоль и поперек». Автор, используя подхо­ды традиционной политической истории, уделяя основное внимание политическим институтам, партиям и ведущим политическим деятелям, сделал необычайно много для развития исто­риографии темы и наметил пути для новых ис­следователей.

Редактору русского перевода книги следо­вало бы тщательнее сверить имена, упоминае­мые в тексте. Так, В.А. Быстрянский упомина­ется как В. Быстранский. П.Ф. Куделли в двух случаях упоминается как П.Ф. Кудели, а в именном указателе упоминается дважды. Из­вестный американский историк один раз упо­минается в именном указателе как Л. Хаймсон и дважды как Л. Хеймсон. Петроградский че­кист на одной странице именуется то Шенкманом, то Шейнкманом, и дважды попадает в именной Указатель. А.П. Ненароков также упоминается в именном указателе дважды, один раз почему-то в дательном падеже. Имя известного британского дипломата в русских переводах обычно транскрибируется Р. Локкарт, в рецензируемом издании он упоминается как Р. Локхардт. В именном указателе упоми­нается и некто А.М. Наморси. Между тем обра­щение к указанной странице дает ссылку на книгу Е.М. Шошкова «Наморси А.М. Щастный» (СПб., 2001). Наморси - это не фамилия, а сокращенное название должности: начальник морских сил. Легко можно было бы установить и многие пропущенные инициалы.

Разумеется, характер исследования и объем книги не позволили Рабиновичу описать все по­литические конфликты, с которыми сталкива­лись большевики в Петрограде и Москве. Од­нако представляется, что в некоторых случаях структура книги определялась и подходом ав­тора, которого интересуют прежде всего борь­ба политических партий и деятельность орга­нов государственной власти. Поэтому вне рас­смотрения исследователя остаются другие аспекты политической истории, которые весь­ма волновали современников. Так, автор не упоминает о конфликтах большевиков с право­славной церковью, хотя такие акции, как по­пытка захвата помещений Александро-Невской лавры вызвали массовый протест жите­лей Петрограда.

В целом же, можно утверждать, что у изу­чающих историю российской революции -огромное поле для исследовательской работы. Можно с уверенностью предположить, что за­мечательная книга американского исследова­теля вдохновит многих молодых историков на изучение этого загадочного времени.

Б.И. Колоницкий, доктор исторических наук
(Санкт-Петербургский Институт истории РАН;Европейский университет в Санкт-Петербурге)


 

tpp