28 декабря – Post scriptum…
Блогосферу всколыхнули два сюжета, связанных с темой отношения к местам памяти о героях и событиях Великой Отечественной войны, затрагивающие в том числе технологии работы с музейным пространством.
Одна «из самых вдохновляющих женщин советского союза»
12 ноября 2020 г. издание «The Village» опубликовало статью с провокационным заголовком – «Зоя»: Самый красивый музей Московской области. Место казни Космодемьянской и идеальный фон для фэшн-съёмки».
Как будто наспех сделанный текст, кое-где и со стилистическими ошибками, вызвал вирусное распространение новости и реакцию негатива. Кроме заголовка, который многие посчитали призывом к действиям, выходящим за рамки этики и нравственности, пользователей соцсетей возмутило заявление автора о том, что деревне Петрищево «просто повезло» стать местом казни Зои Космодемьянской, поэтому «спустя много лет это помогло деревенским жителям улучшить свои жилищные условия», обеспечило газификацию, ремонт дорог, формирование «идеального общественного пространства для прогулок с семьёй и создания качественных фотографий для инстаграма»; недоумение вызвали некорректно построенные фразы типа "«Зоя» появилась", «Проектирование «Зои» обошлось», «Сейчас в «Зое» функционирует только одна обзорная экскурсия»; святотатством сочли также описание того, что ряд мемориальных объектов на территории музея (здание старого музея; дом семьи Кулик, где девушка провела последнюю ночь перед казнью; памятник на месте, где она была повешена) «визуально объединены между собой белой пешеходной дорожкой. По территории высажены вишнёвые деревья. Это место – чистый пример общественного пространства, где хочется гулять, пить кофе и кататься на роликах». (https://www.the-village.ru/city/news-new-place/muzey-zoi-kosmodemyanskoy)
Автора статьи сложно всерьёз упрекнуть в посягательстве на важнейшее значение и устоявшуюся сакральность имени Зои Космодемьянской и её подвига для нашей страны. Броский заголовок лишь заострил внимание на имевшем место факте проведения на территории музея фэшн-съёмок, что и подтвердила директор музея Марина Роменская: «Очень много фэшн-фотографов приезжают к нам, делают фото здания, ландшафта. Мы приветствуем это, очень рады, потому что это – канал связи с молодёжью, привлекается интерес к нашему музею». (https://www.gazeta.ru/lifestyle/style/2020/11/a_13360027.shtml)
Последовавшие затем аналитические статьи на других ресурсах были уже напрямую проиллюстрированы фотографиями на фоне музейного здания из Инстаграм-аккаунтов фотографов и дизайнеров. В них интересны подписи, где девушки буквально встраивают новый музей и личностные качества Зои Космодемьянской в айдентику своего бренда: «Его архитектура идеально вписывается в нашу концепцию. Чёткие прямые линии, геометрия, белый̆ цвет – о лучшем фоне мы не могли и мечтать. Но эта история ведь не только про форму, она и про содержание. Музейный комплекс Зои Космодемьянской, … ну где ещё можно снять историю про женщину дела». (https://www.instagram.com/olgaskazkina_shop/); «Большое спасибо за возможность провести творческую съёмку музею, посвящённому судьбе одной̆ из самых вдохновляющих женщин советского союза». (https://www.instagram.com/dariasenin/)
Для мониторинга важно, что таким образом в обществе обозначился запрос на проработку вопросов памяти о войне и того, что называют трудным, травматичным наследием. Тот же «The Village», опубликовавший в ответ на развернувшуюся дискуссию интервью с культурологами, антропологами и музейщиками, поставил правильные вопросы: «А может ли место, посвящённое трагедии, быть не трагичным, а светлым и светским? Можно ли фотографироваться на мемориалах? Где проходят границы допустимого в разговоре о военном времени, можно ли тут о чём-то спорить сегодня? Каким должен быть этот нарратив и почему в России ещё нет языка для разговора о народной травме?» (https://www.the-village.ru/city/biz-comments/kommenty-antropologov-o-zoe) В комментариях нередко звучали мнения о том, что нельзя замалчивать темы о Великой Отечественной, являющиеся «неудобными» для современной государственной повестки; культивировать старые мифы; поддерживать процесс сакрализации Великой Победы в ущерб научным фактам и порой неприглядной, но честной исторической правде. Конечно, плодотворной дискуссии пока не получилось, но ставить вопросы порой бывает важнее, чем отвечать на них. Надеемся, что в будущем музейные специалисты не останутся в стороне от здравого разговора на тему музейных экспозиций и «языка» для рассказа об истории Великой Отечественной войны.
Мониторингу также показалось интересным заявление об участии в формировании концепции музея «Зоя» министра культуры Московской области Елены Харламовой, прозвучавшее в первой, обсуждаемой статье, и в ряде других. Именно министр выступила за то, чтобы сделать музей, посвящённый не только теме Великой Отечественной войны, но и женской судьбе, героизму и самоотверженности слабого пола. Журналист «The Village» сообщила и о том, что «придуманный ею (Еленой Харламовой – Н.У.) музей стал первым военно-историческим музеем нового типа. В случае его успеха опыт Петрищева используют по всей стране. По крайней мере, так хочет Министерство культуры России, рассказывают сотрудники музея». (https://www.the-village.ru/city/news-new-place/muzey-zoi-kosmodemyanskoy)
Неясно пока, что подразумевается под «музеем нового типа», который хотят распространять. Пространство современной архитектуры и элементов ландшафтного дизайна, где подают лавандовый раф и предусмотрены дорожки для самокатов? Или ключевыми станут новые смыслы в истории Великой Отечественной войны, найденные с опорой в том числе на научные исследования, связанные с гендером и травмой, проблемами смерти и жертвенности, трансформацией понятия «подвиг»? Время покажет. Как бы то ни было, рекреационную функцию музея никто не отменял, и в других странах топовая архитектура музейных зданий, магазин и вкусный кофе, как и светские рауты в музее давно никого не шокируют. Верным решением здесь будет не противопоставлять одно другому, а становиться комфортным и соразмерным человеку не только в плане благоустройства среды, но и интеллектуального удовольствия, опережая и возвышая его познавательные потребности.
Реконструированный концлагерь
Много внимания вызвала к себе и другая новость. Она также перекликается с проблемой адекватности музейного языка теме зверств войны. В карельском посёлке Ватнаволок начали воссоздавать обстановку детского концлагеря времён финской оккупации. Для этого планируется частично использовать декорации, оставшиеся от съёмок фильма «Весури», посвящённого малолетним узникам, а часть объектов лагерной инфраструктуры педантично выстроить заново.
Этот объект уже окрестили «музеем под открытым небом». Однако общественность возмутило не попрание терминологии, а сама идея, исходящая от благотворительного фонда помощи детям-инвалидам «Открытые возможности» – реконструировать детский концлагерь и проводить там для школьников «патриотические выходные». Проект был поддержан фондом Президентских грантов суммой в размере более 2,8 млн. руб. Для наполнения свежевыкрашенных стен содержанием (место не мемориальное, именно здесь никогда лагеря не было) создатели планируют собрать на месте ряд вещей из лагерного быта, а также организовать лекционную программу с участием историков, просмотр тематических фильмов, встречи с бывшими узниками.
Перед нами вновь пример пресловутого «погружения» посетителя в материал, пример прямолинейный до неотёсанности и грубо влезший в область нравственных табу. Стремление удовлетворить познавательные потребности детей в рамках темы понятно, как и желание донести ужасы лагерной системы. Однако о том, как «ляжет» эта тяжёлая многокомпонентная история на психоэмоциональный фон детей (возможно даже, детей-инвалидов), о пресловутом экспозиционном языке, стоило бы подумать в первую очередь.
Не без злой иронии в комментариях к новости многие задавались вопросом: для каких мероприятий по воспитанию патриотизма построены эти новенькие пулемётные и смотровые вышки? Один из вариантов ответа предложил блогер Женя Беркович: «Надеюсь также, что на воротах будет написано название фонда. «Открытые возможности» это даже круче, чем «Труд освобождает». (https://www.svoboda.org/a/30951528.html)
Архипелаг Блокады
В Ленинградской области завершилась история с правом собственности на здание, в котором размещается народный музей ледовой Дороги жизни (пос. Коккорево): оно было выкуплено областью у общества охотников и рыболовов Всеволожского района и передано в оперативное управление государственному музейно-мемориальному комплексу «Дорога жизни». (https://spbvedomosti.ru/news/country_and_world/pravitelstvo-lenoblasti-vykupilo-narodnyy-muzey-dorogi-zhizni/)
Руководство музея уже задумывается над формированием новой экспозиции, обещая сохранить «уголок» прежней, чтобы сберечь в музее «дух народности». Здесь также могут найти отражение «материалы обо всех, кто служил и был связан с Дорогой жизни, а это самые разные подразделения – дорожно-строительные, автомобильные, ремонтные, буерные, пограничные, авиационные, связные, зенитные, медицинские, артиллерийские, аэросанные и многие другие». Планируют уделить внимание и жителям пос. Коккорево в довоенный период, их участию в строительстве и работе Дороги жизни.
Воплощается заявленный директором Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда тезис о том, что тема Блокады должна пронизывать всё пространство героического города. В октябре стало известно, что музею передано здание главного павильона парка Победы в Санкт-Петербурге. На сайте музея уже разместили проект деления помещения на экспозиционные комплексы: первый будет посвящён ликвидации последствий зимы 1941 г. и предотвращению эпидемий в осаждённом городе; второй поведает историю создания Московского парка Победы, открытого в 1945 г. (предусмотрен масштабный макет парка 1950-х гг.); в пространстве третьего раздела планируют организовать лекционный зал; четвертая экспозиционная зона расскажет об истории находившегося на территории парка Кирпично-пемзового завода №1, который во время блокады выполнял функции крематория (представят макет завода в сопровождении инфографики и архивных материалов). (http://blokadamus.ru/2020/10/13/)
Дальнейший мониторинг позволит проследить, как авторы смогут вписать разговор о том же трудном наследии в концепцию парка культуры и отдыха – места, куда люди приходят с другими целями. Надеемся, что такое сосуществование не вызовет дискомфорта, ведь блокадный дискурс – он не только о боли и смерти, но и о любви к своему городу, поиске простых человеческих радостей.
Музей обороны и блокады Ленинграда также стал инициатором масштабного информационного проекта «Блокадный Архипелаг», предусматривающего создание онлайн-ресурса, по сути «единой базы данных обо всех памятных местах Санкт-Петербурга, связанных с историей вражеской осады города в годы Великой Отечественной войны». В его разработке принимают участие Институт философии и социологии СПбГУ, Санкт-Петербургский государственный институт культуры, Высшая школа экономики и представители общественных организаций города. Кроме аккумулирующей функции, ресурс даст возможность сформировать карту памятных мест со специальными метками, мобильное приложение, а каждому пользователю – выстроить удобный для себя познавательный маршрут. (http://blokadamus.ru/2020/11/17/)
В начале ноября также началось обсуждение создания «блокадной комнаты» в историческом здании Левашовского хлебозавода, где в годы блокады выпекали хлеб. Сегодня здание завода является частью девелоперского проекта по созданию элитного жилого комплекса. После проведения необходимого ремонта на первом этаже хлебозавода предполагается создать дом культуры, в котором и разместится блокадная экспозиция. Ответственным за концепцию дома культуры является историк Лев Лурье. Главное внимание предполагается обратить на события, происходившие в годы блокады на ближайших к хлебозаводу улицах, судьбы местных жителей (режиссёру Александру Сокурову поручено создание фильма на эту тему). Журналистам раскрыли и несколько деталей: планируется оригинальное световое решение (сначала город погружается во мрак, где каждая погасшая лампочка символизирует умершего блокадника, затем город постепенно оживает, лампочки снова загораются); особая навигация («чтобы нельзя было миновать вход в «блокадную комнату»); заполнение пространства запахом свежего хлеба (возможно, организация небольшой пекарни). (https://spbvedomosti.ru/news/culture/v-zdanii-levashovskogo-khlebozavoda-otkroyut-blokadnuyu-ekspozitsiyu/)
Радует ответственный подход девелопера к доставшемуся пространству, здание 1933 г. не должно становиться жертвой элитной застройки. Надеемся, что общего энтузиазма и финансовых возможностей хватит и на реализацию этой задумки.
